Трудно быть Ющенко
Хочется переиначить старый анекдот. Заходят,
значит, Виктор Федорович и Юлия Владимировна домой, проходят в кухню, а там
Виктор Андреевич писает в кастрюлю. Виктор Федорович ему: «Товарищ
главнокомандующий! Мы же оттуда кушаем!». А Виктор Андреевич поднимает грустно
так глаза и говорит: «Злые вы, уйду я от вас!».
Так вот о чем я, Ющенко до сих пор не может понять, что его уже давно списали.
Как старый холодильник, как пустую бутылку из-под водки, как не оправдавший
надежд презерватив. Потому Виктору Андреевичу грустно.
Он наверняка завидует своему российскому коллеге. Медведев, когда ругается с
женой, может улететь по государственным делам аж на Дальний Восток. А вот Ющенко
дальше Луганска уже не ждут. Правда, не ждут его и в Луганске. Вообще, перечень
украинских городов, где не ждут нашего гаранта, сопоставим с их общим числом.
«Трудно быть богом», - думает Виктор Андреевич. И в то же время вспоминает, как
это было раньше. Балога доверчиво вилял хвостом, едва завидев хозяина на пороге
секретариата. Бросишь ему сахарок - животина радуется. Юлия Владимировна в те
незапамятные времена тоже улыбалась, а не скалилась, как сейчас. Ей тоже
приходилось бросать, но не сахарок, а комбинаты и министерства. В ответ
Тимошенко тоже виляла, но более умело, чем Балога. Комсомольское прошлое в
видеопрокате давало о себе знать. Потом, когда комбинаты и министерства
закончились, Юлия Владимировна от него ушла вилять к Януковичу.
Виктор Андреевич ревновал. Во-первых, она чаще, чем он видела Путина. Во-вторых,
о коалиции с Виктором Федоровичем он мечтал сам. Даже придумал, как завести с
ним разговор об этом: «Мы же оба - Витьки, а, значит, у нас много общего».
Виктору Андреевичу казалось, что это хорошее начало для переговоров, однако
Виктор Федорович так не думал. Ему всегда больше нравились не имена, а отчества,
особенно, Владимирович или, на худой конец, Владимировна. И никакими
«Андреевичами» в этом списке не пахло.
Гарант грустил. Он так долго тренировал перед зеркалом фразы «Моя нация», «Мой
народ», и особенно сложное слово «акцепты», что ему было обидно вот так вот
взять и все потерять. Он понимал, что президент Янукович будет все равно более
легитимен, чем он, выбранный в Конституционном суде. Но все равно Виктору
Андреевичу было не по себе. Как же так? Не обращаться к народу, не говорить
«Люби друзи», не поучать парламентариев, что и когда им принимать. А ведь он
столько всего сделал для этого народа. И памятник голодомору поставил, и вот
это, ну, как его... В общем, много чего полезного. А главное, именно при нем
нация украинцев осознала себя наконец-то нацией украинцев. Так сказать,
самоидентифицировалась.
Осталось совсем немного - убедить 45 миллионов человек, в том, что мясо по 70
грн. за кило - это Европа. А выборы президента в парламенте - это
государственный переворот.
А тут еще и Путин со своим газом. Втайне Виктор Андреевич любил Владимира
Владимировича. Даже носил его фотку в бумажнике между бесполезными кредитками «Проминвеста»
и «Надры». Более того, памятуя, как Янукович как-то кормил с руки Медведева,
приказал носить за собой в черном дипломате килограмм «Барбарисок». Мало ли, где
с Путиным увидишься. Гэбэшные пути, они неисповедимы. Экс-пограничник Ющенко это
хорошо усвоил в свое время.
Но конфеты пылились, срок годности их подходил к концу, как и срок правления
Виктора Андреевича. Гарант пытался самоидентифицировать себя с «Барбарисками»,
но становилось еще горше.
Виктор Андреевич грустил еще и потому, что он очень хотел увидеть живого
таджика. Но Владимир Владимирович если что-то и строил, то норовил это сделать в
обход Украины. Поэтому Андреевичу приходилось смотреть на турков. А живых турков
он не очень любил. Во-первых, у них не было голодомора, во-вторых, они очень
громко кричали, болея за «Шахтер». Ющенко тоже кричал на стадионе, но не от
радости, а, скорее, от страха. Его очень пугало название спортивного сооружения
- «Шюкру Сарачоглу». Виктор Андреевич очень хотел домой. Во-первых, на стадионе
было скучно, во-вторых, просроченные «барбариски» конфисковали на таможне. А
куда ж без них...
Виктор Андреевич сидел в своем кабинете и мастерил пропеллер. Он так хотел бы
самоидентифицироваться с пчелкой.
|
