Увядшие розы грузинской революции ("The American
Conservative", США)
Масштаб гангрены стал нам ясен
после того, как мы подняли грязные покрывала. Нога мужчины была наполовину
поражена ею, и он стонал в агонии. Рыдали и окружавшие его женщины. Отопления не
было, если не считать жалкой электрической плитки, которая тускло мерцала в
полумраке. Не было и надежды: ни этот мужчина, ни другие беженцы, проживавшие
(если можно так сказать) в этом бесхозном здании в грузинском селе не видели
врача много месяцев. Еда у них появлялась спорадически. Ему оставалось жить
всего несколько недель.
Такой была Грузия в 1999 г., когда она вступила в Совет Европы, главную
организацию континента по защите права человека. Страны, желающие вступить в
него, должны продемонстрировать, что они являются демократическими и правовыми
государствами. Всего этого у Грузии было полно на бумаге, но какие бы то ни было
атрибуты западного прогресса практически отсутствовали. Простые грузины живут
без электричества и отопления большую часть дня, в условиях невообразимой
нищеты. Однако страна считается прозападной, потому что она стала целью
западного экспансионизма сразу после распада Советского Союза, при полной
поддержке как республиканцев, так и демократов.
Те несчастные, которые умирали из-за отсутствия лечения, были грузинами,
бежавшими в 1992 г. во время первой войны в сепаратистской Абхазии. Грузия,
будучи черноморским государством, граничащим с Россией, и транзитной страной для
трубопровода, по которому каспийская нефть идет на Запад, имеет большое
геополитическое значение, поэтому к тому времени она получила бесчисленные
миллионы в качестве помощи для этих беженцев, на развитие демократии и проекты в
сфере гражданского общества. Но помощь разворовывалась, а беженцев обрекли на
нищету и гибель.Добро пожаловать в страну, которую Запад считает маяком свободы,
особенно, после недавнего конфликта между армиями России и Грузии за другой
сепаратистский регион - Южную Осетию. Когда после Первой мировой войны
Российская империя погрузилась в пучину гражданской войны, великий британский
геополитик и стратег сэр Хэлфорд Макиндер (Halford Mackinder) отправился от
имени министра иностранных дел лорда Керзона в Грузию в качестве высокого
комиссара Великобритании по Южной России. Он вынудил главнокомандующего белой
армии генерала Деникина пообещать независимость Грузии и ее соседям, поскольку
британцы хотели контролировать железную дорогу Баку-Батуми, по которой
каспийская нефть поступала в черноморские порты. После краха Советского Союза в
1991 г. Запад именно так и по тем же самым причинам отреагировал на ситуацию на
Кавказе: американские ученики Макиндера много лет расценивали Грузию как
стратегический форпост против России, тем более, что она является главной
транзитной страной нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, построенного на западные
деньги.
Однако Грузия - это не только страна, давшая миру Сталина и самых жестоких его
сподвижников - в первую очередь, Лаврентия Берию и Григория Орджоникидзе. Это
страна, первая леди которой объявила своего мужа достойным наследником этих
палачей. В 2004 г. Сандра Рулофс (Sandra Roeloffs), голландская жена
проамериканского президента Михаила Саакашвили, заявила одной из газет своей
родной страны: 'Грузия создавала сильных лидеров: Сталина, Берию, Гамсахурдию
[постсоветского лидера], даже Шеварднадзе до того, как он впал в зависимость от
власти. Они не ограничивали свои амбиции Грузией. То же самое делает мой муж. Он
продолжает эту традицию. Стране нужна сильная рука. Крайне важно, чтобы
вернулось уважение к власти. Думаю, мой муж вполне способен устрашать людей'.
Увядшие розы грузинской революции
Грузины, несомненно, пользуются репутацией людей жестоких. В ельцинские
девяностые, когда Россия скатилась к анархии, 'крестные отцы' русской мафии как
правило использовали бандитов с Кавказа в качестве рэкетиров и деловых
партнеров. Теперь для русских слова 'грузин' и 'кавказец' значат примерно то же,
что в свое время 'сицилиец' для европейцев и американцев - символ кланового
насилия и беспощадного бандитизма. Более того, заботливое 'взращивание' Западом
мафиозных государств вроде Грузии и Косово заставляет вспомнить об альянсе,
который во время Второй войны американцы заключили с сицилийскими преступными
группировками для борьбы против Муссолини. Надо сказать, что внешний облик
типичного грузина-мужчины - двухдневная щетина и неизменная кожаная куртка - не
слишком помогает изжить этот карикатурный образ.
История этой страны за 17 лет после крушения СССР - это почти исключительно
история насилия. В 1992 г. грузинский националист Звиад Гамсахурдия был свергнут
после гражданской войны с двумя сепаратистскими регионами. Его место занял
старый друг Джеймса Бейкера (James Baker) Эдуард Шеварднадзе - бывший советский
министр иностранных дел, а до того - босс компартии в Грузии; после распада СССР
он вернулся на родину, чтобы снова встать у ее руля. Западные лидеры, левые и
правые, не скупились на похвалы в адрес Шеварднадзе - до того момента, как и он
был свергнут в результате организованной Западом 'революции роз' в конце 2003 г.
После этого все в один голос стали называть его коррупционером и диктатором.
Новым объектом славословий на Западе стал еще один 'сильный человек' в Тбилиси -
они посыпались сразу же после того, как он утвердился у власти, получив более
95% голосов на президентских выборах: такому результату позавидовал бы и Садам
Хусейн. Эти овации не смолкали, несмотря на то, что Саакашвили проявил явную
склонность к насилию. 12 января 2004 г., вскоре после 'революции роз' и еще до
того, как он официально стал президентом, Саакашвили заявил: он отдал приказ
полиции открывать огонь на поражение по заключенным, устраивающим беспорядки в
тюрьмах. 'Мы ликвидируем всех бандитов как класс', - добавил он. В августе того
же года президент объявил, что приказал военным кораблям стрелять по любым
судам, вторгающимся в территориальные воды Грузии, в том числе по круизным
теплоходам, доставляющим туристов в Абхазию. (На Черном море проводят отпуска
многие россияне).
Едва придя к власти, режим Саакашвили развязал настоящую оргию арестов
государственных служащих. В рамках 'антикоррупционной кампании' - это
словосочетание у всех навязло на зубах еще с советских времен - были задержаны
сотни людей. Несколько месяцам грузинам в прямом телеэфире ежедневно показывали,
как министров, чиновников и судей под покровом ночи заталкивают в полицейские
машины. Несомненно, кому-то из грузин это зрелище падения прежних 'вершителей
судеб' доставляло наслаждение, но многие вероятно опасались в один прекрасный
день услышать в три часа ночи настойчивый стук в собственную дверь.
Всем этим буквально упивались 'клакеры' Саакашвили из западных СМИ. Грузинскому
президенту действительно удается весьма успешно преподносить свое 'феодальное
княжество' как воплощенный джефферсоновский идеал. Отчасти это связано с тем,
что Тбилиси пользуется услугами вашингтонских лоббистов, вроде консультанта
Джона Маккейна (John McCain) по внешнеполитическим вопросам Рэнди Шенеманна (Randy
Scheunemann), а также брюссельской пиаровской фирмы. Но еще в большей степени
это стало результатом склонности Запада к самообману, приобретающей
эпидемический характер. Столкнувшись с трудноразрешимыми внутренними проблемами,
требующими поиска баланса между различными политическими силами, западные
государства любят периодически предаваться опасному внешнеполитическому
'эскапизму'. Мы воображаем, будто наши бомбы несут свободу угнетенным народам.
Образ 'народа-жертвы' в наше время с легкостью превращается в психологический
'катализатор', побуждающий ничтоже сумняшеся бросаться на помощь боснийским
мусульманам, иракцам, а теперь и грузинам. Эти народы и страны, о которых мы
ничего не знаем, играют роль пустого экрана, на который мы проецируем
собственные фантазии. Наши представления о них куда больше говорят о нас самих,
чем об объективной реальности.
Так, один известный репортер BBC назвал грузинских чиновников в кожаных пиджаках
'самым фотогеничным правительством в мире'. Он не уставал восхищаться энергией
нового генерального прокурора Ираклия Окруашвили, и тем, что власти приглашают
людей разоблачать взяточников по 'антикоррупционной горячей линии'. Вот она,
'власть народа' в действии, восторгался он - явно не понимая, какие ассоциации
со сталинизмом порождают эти шаги.
Однако три года спустя, когда колесо фортуны сделало очередной поворот, и
Окруашвили, рассорившись с президентом, создал собственную оппозиционную партию,
энтузиазм сменился гробовым молчанием. На пресс-конференции 25 сентября 2007 г.
Окруашвили заявил: 'Стиль правления Саакашвили, который перешел все грани,
установил за правило безнравственность, несправедливость, угнетение. Ежедневные
репрессии, разрушение домов и церквей, ограбление, раскулачивание, убийство
людей, хочу подчеркнуть - убийство людей, стали для властей обычным делом'.
Конкретно же Окруашвили утверждал, что президент велел ему избавиться от Бадри
Патаркацишвили, - магната-миллионера грузинско-еврейского происхождения, жившего
в Англии - 'как убрали Рафика Харири в Ливане'. Патаркацишвили был медийным
'бароном'; поначалу он поддерживал режим Саакашвили, прежде всего с помощью
своего телеканала - совместного предприятия, которое он создал с Рупертом
Мэрдоком (Rupert Murdoch) - но разочаровался в нем после подозрительной смерти в
2005 г. премьер-министра страны Зураба Жвания. Окруашвили также высказал
предположение, что Жвания стал жертвой политического убийства.
Реакция властей на пресс-конференцию Окруашвили и его намерение побороться за
политическую власть последовала немедленно: он был брошен в тбилисскую
центральную тюрьму. К 8 октября Окруашвили 'раскаялся'. По телевидению показали
видеозапись его допроса. Окруашвили - он выглядел измученным, и говорил с
долгими паузами - признался в вымогательстве и рэкете (именно по этим обвинениям
его арестовали), точно так же, как обвиняемые на московских 'показательных
процессах' в тридцатые годы. Он отказался от всех обвинений в адрес властей, с
которыми выступил 25 сентября, заявив, что говорил все это исключительно с целью
набрать политические очки. Его явно подвергли пыткам.
Вскоре политическая ситуация в стране начала выходить из-под контроля. После
ареста Окруашвили, в начале ноября, начались массовые демонстрации против
правительства Саакашвили. Для подавления восстания было задействовано множество
вооруженных до зубов полицейских; демонстрантов жестоко избивали. Хотя
видеокадры разгона акций протеста транслировались по CNN, Саакашвили по-прежнему
превозносили как образцового демократа. Режим объявил в стране чрезвычайное
положение, в правительстве произошли перестановки, а затем, в январе и мае,
состоялись президентские и парламентские выборы: последние - в соответствии со
спешно перекроенным избирательным законом. Даже безвольная Организация по
безопасности и сотрудничеству в Европе, чья поддержка любых жестокостей,
творившихся в Грузии с 1992 г., стала притчей во языцех, вынуждена была
признать, что обе предвыборные кампании сопровождались масштабным запугиванием,
насилием, и фальсификацией бюллетеней. Саакашвили был переизбран, получив 53,5%
голосов - достаточно, чтобы избежать второго тура. А Бадри Патаркацишвили, как и
предсказывал Окруашвили, действительно скоропостижно скончался от сердечного
приступа в возрасте 52 лет. Это произошло 12 февраля, после встречи
Патаркацишвили с известным российским олигархом, живущим в Лондоне, и его
адвокатом, прежде занимавшим пост генерального прокурора в правительстве Тони
Блэра. (Поначалу полиция заявляла, что обстоятельства смерти магната внушают
подозрения, но в конечном итоге уголовное расследование решено было не
проводить).
Именно на этом фоне нарастающей нестабильности в стране и крайне
неблагоприятного поворота в собственной политической судьбе Саакашвили принял
решение начать наступление на Южную Осетию ночью 7 августа. Очевидно он, подобно
аргентинским генералам, захватившим в 1983 г. Фолклендские острова, рассчитывал,
что скоротечная 'национально-освободительная' война усилит его падающую
популярность. Но Саакашвили просчитался. Да, Дик Чейни (Dick Cheney) прилетел в
Тбилиси и вновь пообещал Грузии членство в НАТО, несмотря на понесенное
поражение, а также помощь в восстановлении территориальной целостности страны,
но уже в январе будущего года Чейни уйдет со своей должности, и его обещания
немногого стоят. А если судить потому, насколько быстро в Грузии вершится
'политическое правосудие', то и Саакашвили - из-за которого Грузия вероятнее
всего навсегда потеряла два своих сецессионистских региона - возможно, скоро
последует за ним в досрочную отставку, если, конечно, его не постигнет еще более
печальная судьба.
Джон Лафлэнд - заместитель директора парижского Института
демократии и сотрудничества по научным исследованиям.
перевод:
Антон Беспалов
|
